Моя «история любви» к фантастике сложилась сразу. И не так, как у всех. Я понимаю, что начав свое повествование, раскрываю себя, но по другому никак не выйдет. Извините.

Я родилась немой красивой девочкой. Все радовались тому, что я родилась, и грустили от того, что я - такая. Я не грустила. Я слушала, понимала, запоминала и мечтала научиться говорить. И научилась. И читать научилась. Пальцами и глазами. Это не сложно. А потом и вслух, как все нормальные люди, а потом… А потом я читала!

В сельской библиотеке книги были расставлены тематически. Меня привлекал стеллаж «Классика советской фантастики». Книг там было немного, но их внешний вид указывал на то, что их читали часто. Меня это устраивало. Это определяло мой выбор. Я тогда еще не понимала многого, и ориентировалась на внешние признаки предметов. Мне было восемь лет всего. И что?

Итак… Алексей Толстой «Аэлита»:

События, описанные в книге, на мой взгляд выглядят достаточно нереально. Красная планета с каналами меня влекла к себе, но мне было страшновато, я тогда уже сомневалась о наличии там жизни, ибо понимала, что для жизни нужна вода. Много воды. Очень много. Так мне тогда казалось.

Мне не верилось, что дирижабль может пролететь пятьсот километров в одну секунду. Вот не верилось и всё тут. Я пыталась себя убедить в том, что это возможно, но ничего у меня не получалось. И никому из моих друзей - мальчиков не удалось убедить меня в этом. И даже мой дядя Георгий Ульянович пытался, но безрезультатно.

Тогда моя учительница Мария Прокофьевна Ягодкина пояснила мне, что фантастика - это такой жанр, который повествует нам о том, что еще только когда - то произойдет. Через много - много лет. Или веков. А фантасты - это люди с особым воображением. И еще она сказала, что мне пока рановато читать такие книги. Но кто мне может запретить читать? Никто!

И я читала.

Мне было очень грустно от того, что Алексей Гусев напрочь забыл про то, что у него на Земле была жена, и засматривался на марсианскую девушку.

Я тогда еще не знала, как это - любить, и можно ли любить на Земле - одну, а на Марсе - другую. И теперь не знаю.

 

И когда много лет спустя мне попалось на глаза произведение "Неземная":

 

"На планету дальнюю, другую

Трудный путь мужчина проложил.

Там в красавицу влюбился неземную,

А земную женщину забыл.

Всем она прекрасна неземная

Слова не промолвишь, как поймет,

Стройная, глазастая, сквозная,

Брови марсианские - вразлет..

С ней бродил он по ее планете,

Сердце к сердцу и рука в руке.

Но однажды как - то на рассвете

Он увидел землю вдалеке.

Там, за миллионноверстной далью,

В горе беззащитна и горда,

Со своею гордою печалью

Женщина любила и ждала.

Нет, она не слала позывные,

Не искала стертые следы,

Потому что женщины земные

Слишком своенравны и горды.

Голову ей проседь опалила

На лице морщины залегли,

С ним она немало разделила

Горестей и радостей земли.

Видел он космическую вьюгу,

Землю, что кружилась вдалеке..

За руку держал свою подругу,

Только стало холодно руке."

 

Память сразу четко обозначила имя "Неземной" - Аэлита...

 

Мне очень нравились те места в произведении, где говорилось о технических достижениях. Поражало то, что люди могли видеть из одной комнаты то, что происходило в другой. Поражало и радовало. У нас ведь был телевизор. Был. И к нам приходили все соседи, что бы посмотреть фильм. Я пыталась понять, как же это всё работает… И не понимала. И теперь не понимаю.

Сейчас томографы, маммографы, монографы, полиграфы и всякие другие «графы» - совершенно обыденное дело. Привычное. А раньше и телевизор был в диковинку.

Было интересно читать и понимать про религию. Религия — это вера.

А. Толстой показал, как можно пользоваться религией как инструментом. Однако, ни марсиане, ни главные герои не были верующими. И, единственное упоминание религии - в истории Атлантиды, находящейся внутри книги. "Тогда жрецы - высшая каста Атлантов - поняли, что нужно внести ясный и понятный, единый для всех культ. Они стали строить огромные храмы и посвящать их солнцу - отцу и владыке жизни…" Слово «культ» было непонятным. Тревожным. И сейчас оно меня настораживает. Мне это слово не подходит.

Далее. В целом, сюжет был достаточно интересным и очень хорошо изложенным. На самом деле, больше всего на меня подействовал сюжетный поворот о непосредственной "революции", которая не получилась такой, какой планировалась. Это я потом уже поняла, что это бывает часто и густо. И не только на Марсе.. Пролетариат просто стёрли с лица планеты вместе с городом. Меня это не удивило нисколько, просто поразило отношение марсиан к этому. А еще не понятно было, зачем это? Почему люди устраивают бунты? И сейчас у меня к этому явлению вопросы имеются. А ответов — нет.

Я, конечно, бы могла поделиться впечатлениями о повторном прочтении данного произведения. В пятнадцать, двадцать, тридцать три… и так далее. Но то, самое первое впечатление, память сохранила четко. За что ей, памяти, огромное спасибо.

 

1970 — 2018 г.